Ты знаешь, я тут подумала...
– Ты знаешь, я тут подумала, что если мы станем рассказывать
о том, что происходит с нами, то никто не поверит нам.
– Ты сказала – как ветром дунуло. Ничего здесь не надо доказывать.
Пускай разбираются сами, если это им по зубам.
– Ты знаешь, а мне их жалко. Что там ни есть, а хочется,
чтобы душа их разуму позволила это понять.
– А мне их даже ужалить как-то само собой просится,
иначе, возможно, ни разу мы их не сможем пронять.
– Ты знаешь, а я не уверена – нужно ли им «понимание»?
ни от тебя ли я слышала, что комарик не виноват.
– Да, тут комаров немерено – жужжат, отвлекают внимание.
Если заняться – вышел бы уж слишком большой наклад.
– Ты знаешь, мне ещё кажется – не нужна им наука подобная.
Она им ничего не добавит, а стабильность их заберёт.
– Ты права – у них это «смажется» – их неведенье – внутриутробное,
это их только придавит. Им не стоит знать наперёд.
– Ты знаешь, что я решила – своё нужно делать дело
и не обращать внимания на всю эту суету.
– А меня вот мысль прошила – что раз их душа не созрела,
то мы при таком состоянии окучиваем пустоту.
– Ты знаешь, у меня предчувствие – всё, что хотим, притянется.
И не нужны нам хлопоты лишние в этой драме.
– Не будем доверять отсутствию, а только тому, что останется.
А пока обо всём – только шёпотом, и только между нами.
24.09.2012
Космический ветер
Всё бывает на нашей планете. Но сегодня, как будто из грёз,
я увидел космический ветер, что подул мириадами звёзд.
Я не тем его высветил взглядом, что не видит событий вдали.
Я увидел, что всё было рядом, а возможно – что было внутри.
Звёзды были, как пыль в урагане, что случается здесь, на Земле.
Их мотало-носило кругами в образованной бурею мгле.
Это где ж разредилось пространство, это где ж наступила пора,
для того чтобы нам окаянство показала в безумстве Дыра?
И не зря она «Чёрной» зовётся – не бывает оттуда вестей.
Если только звезда попадётся – не останется даже «костей».
Всё задует космическим ветром – Унесёт, как кусочки старья.
Станет чёрным всё, что было светлым, перепутав поток бытия.
И из этого космоворота, из дряхлеющих космомощей,
вдруг появится новое что-то, что изменит порядок вещей.
Всё отжившее кончит развалом, как в могилу сошедший мертвец.
Но конец обернётся началом – значит, это ещё не конец.
Может быть, даже вовсе на свете нет такого явленья – конца?
А злосчастный космический ветер – это лишь очищенье Творца?
Всё в Творенье имеет значенье, раз явилось оно и живёт.
Только оного ветра теченье непонятно – куда унесёт?
Может, к прошлым каким-то истокам? Может, к будущим тайнам Богов?
Но в пространстве души одиноком с нас сдувает защитный покров.
Как противиться этим наскокам? Знайте вы, даже вечность любя,
чтоб не сдуло вселенским потоком, измените сначала себя.
03.10.2012
Всё искажено
Когда-то, много тысяч лет назад, на Землю снизошло благословенье.
Возможно, в то великое мгновение ещё не оценили этот клад.
А позже просветлённейший Ману, собравши часть народа Атлантиды,
пошёл дорогой, не видавшей виды, и ввёл их в неизвестную страну.
Он взял с собой дарение Небес и сохранил, как тайну, в мире новом.
Но мир тогда ещё был не готовым прозреть непониманий тёмный лес.
Потом спустились боги в Индостан, чтоб продолжать сражаться меж собою,
и можно было больше о покое не вспоминать – закрылся этот план.
И индуизм в святынях золотых я помню – воссиял на небосклоне,
и множество согнувшихся в поклоне на помощь призывали всех святых.
Я помню Зороастра грозный век, когда вокруг смятение царило.
И чтобы всё куда-то ни уплыло, понадобился этот человек.
Явился Тот (как человек – не бог – его уже потом обожествили).
Но постепенно накрепко забыли всё то, что принести он людям смог.
Когда я с ним общался, он сказал, что люди оказались не готовы
снимать с себя тяжёлые оковы, в которые их «кто-то» заковал.
Но снять оковы невозможно вмиг, и здесь нужны шаги к освобожденью.
А самое разумное решенье – найти какой-то качественный сдвиг.
И вот явился Жрец Эфатерон, который сдвиг осуществить желая,
сам воспитать решился Жрицу Плайю, которой тайну и доверил он.
И это довелось мне наблюдать, хотя, признаюсь, из другого мира.
К тому же моя внутренняя лира позволила всё это описать.
А дальше появился Авраам – потомок посвящения земного.
Он только лишь одно услышав Слово, отправился с семьёю в Ханаан.
И вот вероучитель Моисей – пророк, народ судивший слишком строго,
разбил Скрижали Заповедей Бога, и это помню я до оных дней.
Когда я близко Будду наблюдал – его многострадальное сиденье,
то возникали у меня сомненья, что это нашей жизни идеал.
Я помню, как во времена Конфу святыней стал порядок государства,
и всякое чиновничье коварство жестоко пресекалось наяву.
Когда я жил в христовы времена, то был его я недоброжелатель.
А потому любой его предатель мог от меня иметь своё сполна.
Когда я с Мухаммадом был знаком и видел, что творил он ежедневно,
то понимал, что кончится плачевно всё то, чему последуют потом.
Когда водила Лютера рука по чистому листу «Каноны Веры» –
я ощущал события размеры, но с выводами не спешил пока.
И многие держали Ордена в своих глубоких недрах истин тайны.
И их потуги были не случайны. Но всё теперь иссушено до дна.
Сегодня вижу – ВСЁ ИСКАЖЕНО, от прежнего и духа не осталось.
Ведь, стоит в чём-то поменять хоть малость и вырастет немыслимо оно.
И каждый раз так делится поток – находят русла ручейков десятки.
И каждый скажет, что лишь он в порядке, забыв про всех питающий Исток.
Какая-то, ей богу, дребедень – вся сокровенность втуне потонула,
вся просветлённость мёртвым сном уснула, и от всего осталась только тень.
Чтоб сохранить учений чистоту, в их сути надо прежде разобраться,
а позже этой сутью пропитаться, а не гонять по миру пустоту.
И я смотрю на эту чехарду и почему-то дико удивляюсь –
как могут люди, не сопротивляясь, буквально кликать на себя беду.
Но в чём же эта самая беда? Она сидит, наверное, в «уменье» –
не понимать исходного ученья, не видеть изначального следа.
И каждый, кто способен трактовать, на свой не просветлённый лад трактует.
И вот какой-то новый ветер дует, готовый изначальное сметать.
Но времена уходят со двора, когда морочить голову бессвязно
вполне возможно было безнаказанно, и наступает новая пора.
Уже созрело энное число тех душ, что не приемлют старых песен,
для них тот мир, что есть сегодня, тесен, и их не греет старое тепло.
И словно индикаторы времён, они легко увидят искаженья,
а эти одряхлевшие решенья в них вызывают разве только стон.
И всё, что приносили мудрецы, придётся снова возвращать к истокам.
И как бы это ни было жестоко – религии должны «отдать концы».
И мне придётся снова наблюдать крушение очередных фантомов.
И я уже предчувствую истому, что будет это всё сопровождать.
Кому-то это посулит конец. Кому-то это посулит начало.
Кому-то – много, а кому-то – мало. Кому-то звёзды, а иным – звездец!
Но всем могу порекомендовать – всегда вы будьте ко всему готовы.
Чтоб время, когда рушатся основы, врасплох вас, люди, не смогло б застать.
05.10.2012
Я унижен высотой небесной
Я унижен высотой небесной. Я утоплен глубиной воды.
И придавлен я скалой отвесной. И прижжён огнём родной звезды.
Я накормлен мизерным кусочком хлеба со вселенского стола.
Съев его, я превратился в точку, и она в небытие ушла.
А в небытии уже не страшны ни огонь, ни воздух, ни вода.
Завтрашний там день – он и вчерашний, он же – и сегодня, и всегда.
Он простор, и он ограниченье. Он – баланс, и хаос – тоже он.
Он любовь, и он же отторженье. Он Творец, и он же сотворён.
И в семи кругах из философий, о которых Данте написал,
обнажились миллионы копий, чтобы скрыть один оригинал.
Я его нашёл по вспышке света, что блеснула где-то из глубин.
Странно было, что увидел это, почему-то, только я один.
Я смотрю вокруг унылым взором. Я устал от глупости людской.
Не горжусь – считаю я позором то, что я почти один такой.
Но страшнее, кажется, другое, то, что ты не видишь – полбеды.
То, что ты не слышишь – это горе, и что слышать даже нет нужды.
Если б ты, хотя бы смог услышать то, что я бы для тебя открыл,
ты бы понял – как мешает крыша та, которой ты себя накрыл.
За предел её ты не желаешь выходить ни при каких делах.
Ты себя, тем самым, обираешь, но не видишь этого впотьмах.
Что там те глубины и высоты, тот огонь – им как там ни свети,
не пройдёшь ты даже доли сотой от того, что мог бы ты пройти.
Ты не можешь даже быть УНИЖЕН непонятной Неба высотой.
Облако тебе куда как ближе, чем простор бездонно-голубой.
Ты не можешь УТОНУТЬ в глубинах – тонешь под поверхностью воды.
Если на поверхности ты льдина – ты «Титаник» собственной судьбы.
Ты не можешь быть скалой ПРИДАВЛЕН – можешь обойтись куда скромней.
Камнем ты убит и так оставлен для утехи алчущих зверей.
Жар звезды тебя СПАЛИТЬ не может – ты не примешь «пламенный» привет.
Если что тебя и потревожит – это от неё холодный свет.
Потому тебе не будет ХЛЕБА вообще с ВСЕЛЕНСКОГО СТОЛА.
Не допустит Праведное Небо мошкару на пиршество Орла.
И не станешь ты одной из ТОЧЕК, чтоб покинуть это бытие.
Просто ты погибнешь, как цветочек, скажем, когда осень в забытье.
Ты умрёшь, и ты родишься снова, но не ты, а кто-нибудь другой.
Если нет от вечности основы, то и ты не вечен, дорогой.
Ты не помнишь собственные жизни. Ты не знаешь, как прошёл урок.
С каждым разом ты ещё капризней, чем был в предыдущей жизни срок.
Но пока ты не достиг сознанья, что позволит жизни не считать –
у тебя проблема пребыванья – в каждой жизни заново опять.
А тогда и каждый раз кругами ты нисходишь по ступенькам в Ад.
Тут нам не до философий с вами, потому что нет пути назад.
Выйти из кругов – как из утробы. Есть лишь исключение – поэт,
потому что надо было чтобы наконец узнал об этом свет.
Но и я способен сделать это, но совсем с других позиций сил –
не из-за позиции поэта, а – что я... уже там просто был!
Да, я был не только у Истоков, а ещё и Устье посещал.
В этом путешествии жестоком только ОН меня препровождал.
Это ОН сказал, что смертно тело, что к нему приходит вечный мрак.
Но душа – совсем другое дело, для неё в посмертьи всё не так.
Всё не так, но всё неоднозначно. Если ты душою проходил
смерть при жизни (светлой или мрачной) – ты уже в другом аспекте сил.
Ты тогда умрёшь, но не погибнешь. Все твои желания сполна,
те, что жизнью ты себе воздвигнешь, смерть собою выполнить должна.
Если ты не веришь и не знаешь, то получишь просто пустоту.
Если только веришь – попадаешь ты своей душой в свою мечту.
Я же просто знаю эти сферы – я уже сказал, что в них бывал.
Мне уже для них не надо веры – их четыре года обживал.
Я знаком со всем, что может статься. Я знаком со всеми, кто там есть.
Нечего мне больше опасаться. Нечего мне тут на «стены лезть».
Мой двойник духовный и небесный, мой дублёр и мой же балансир
тоже посещал сей мир чудесный и вобрал в себя он этот мир.
Мы пройдём при жизни очищенье и уйдём, чтоб возвратиться вновь,
и за всё получим мы прощенье и вернём в простор Земли ЛЮБОВЬ.
20.10.2012
На той земле...
На той земле, где вечно ждут Мессию раввин, злодей, политик и солдат,
я часто вспоминаю про Россию, покинутую много лет назад.
Она висит на карте, будто глыба, страна пустых мечтаний и идей.
Страна провальных БАМа и Турксиба, сжирающая собственных детей.
Страна метро, Магнитки, Днепрогэса, ГУЛАГа, и Афгана, и Чечни.
Страна, всеобщей волею Зевеса, наследница любой Всея Херни.
Страна на нефте-газовой иголке сидит, считая манной этот шприц.
Страну грызут безумно злые волки, не знающие в жадности границ.
Страна-антисемит, страна-агрессор, страна-душитель всяческих надежд.
По табелю чинов – страна-асессор, понятно, что коллежский (для невежд).
Она гордится выдуманным прошлым. Она героев лепит под указ.
Она погрязла в быте самом пошлом, на грабли наступает тыщи раз.
Там сотни лет дороги не в порядке и дураков никак не сосчитать.
Она уже берёт такие взятки, что смысла нет ни строить, ни мечтать.
Ей вечно нужен внешний враг какой-то, который ей мешает... изнутри.
И хочется сказать ей: «Успокойся! Проспись уже и зеньки-то протри».
Но вижу – пробуждение не в плане, и светлы очи, значит, не протрёт.
А значит, никогда уже не встанет и никого уже не от...бёт.
Её ж – пожалуй, каждый проходящий, буквально все, кому не будет лень.
Народ у ней, конечно же, трудящий, да только от него осталась тень.
Развал бездумной глыбы неизбежен. И если эти части упадут,
то шум от них настолько будет «нежен», что никому не мало будет тут.
Хотя ни тут, ни там, не мало будет, а также – на нейтральной стороне.
Вопрос лишь – кто о чём быстрей забудет? Вот, кто быстрей – получит тот вполне.
Какие есть сегодня перспективы? Боюсь, уже и вовсе никаких.
Последние славянские активы ислам выносит через всех святых.
Не уж-то дураков, врагов, дороги ислам и впрямь навеки исцелит?
Возьмите в свои руки свои ноги и драпайте, куда душа велит.
Казалось бы, что с бегством дело просто, но это только лишь на первый взгляд.
У большинства – лишь деньги для погоста. У меньшинства есть деньги – но смердят.
Вот так обрисовалось положенье с любимой бывшей родиной одной.
Мне жалко видеть пошлое крушенье такой большой, богатой и... больной.
23.10.2012
Несём вдвоём по жизни бремя...
Несём вдвоём по жизни бремя сомнений, поисков и драм.
Придёт когда-нибудь то время, когда всё станет ясно нам.
Когда раздвинем горизонты – от моря небо отойдёт,
то нам крепить тылы и фронты едва ли в голову придёт.
Когда сознанья тучный колос в себя вберёт Земли ответ.
Когда звезды услышим голос (хотя другие видят свет).
Когда полночное светило с надеждой будет наблюдать
за тем, как мы набрали силы, чтоб можно было созидать
на неизведанных просторах, в полях невиданных красот,
во льды вмороженных узорах. А в ДНК внесённый код
вдруг стал податлив, словно глина, что захотел, то и Твори.
И вот написана картина ещё до утренней зари.
Она в божественном пространстве корнями краски достаёт.
Она имеет вектор странствий и то, что двигает её.
Её писали наши души – здесь руки были ни при чём.
А потому нельзя разрушить её ни бурей, ни мечом.
И потому картина вечна. Холст для неё – слиянье сфер.
Её сюжеты безупречны – она творения пример.
Она прорвётся сквозь преграды людей, событий и времён.
Она спасенье и отрада для человеческих племён.
Но вряд ли мы благодаренья дождёмся здесь когда-нибудь.
Шипами острыми сомненья наш будет устилаться путь.
Но мы научимся с тобою – как нам их преодолевать,
как нам владеть своей судьбою. Но мы должны не забывать –
когда духовный дует ветер на наши бренные тела,
то мы становимся в ответе и за вселенские дела.
25.10.2012
Мы посланы на Землю не случайно...
Мы посланы на Землю не случайно – у нас тут есть серьёзные дела.
Их делать надо просто чрезвычайно, пока потребность эта не прошла.
И первое из этих дел, конечно, построить и зажечь Большой Маяк.
И чтобы он светил не скоротечно, и чтоб его нашёл любой моряк.
И чтоб не только можно было в море его увидеть негасимый свет.
А чтобы он помог во всяком горе, и чтобы мог спасти от всяких бед.
И чтобы межпланетному пространству он на Земле б давал ориентир.
Способствовал он чтобы постоянству, которого достоин этот мир.
Но главное его предназначенье – быть центром притяжения для душ,
дарить им полноту и утешенье, смывать с них грязь, как грязь смывает душ.
Давать им всем в их жизнях равновесье, наполнив высшим смыслом каждый шаг.
И в новом межпространствии повесить наш Вечный Межпространственный Маяк.
26.10.2012
Получение Импульса
Я был в временах Атлантиды, в важнейшем моменте её.
Каких-то предчувствий флюиды сжимали мышленье моё.
Попал я туда не случайно, но сразу не понял – зачем?
Была там какая-то тайна – одна из непознанных тем.
И вот я увидел, что с неба в ночи, при сиянии звёзд,
Коттема воспринял ту небыль, как молнию света из гроз.
И «небыль» его попросила, чтоб вышел на связь Валлерон,
его чтобы мощная сила восприняла разума стон.
Коттема сказал Валлерону и тем его явно потряс.
А дальше, согласно закону, тот должен проверить рассказ.
И следующей ночью, в молчанье и в сосредоточенье сил,
уже Валлерон при сознанье и сам Небеса запросил.
И Небо не стало лукавить – ему переслало ответ.
И нечего было добавить во вспыхнувший молнии свет.
И вновь потрясли сообщенья, теперь-то он понял их суть.
И всё-таки доля сомненья ему не давала уснуть.
А случай был явно особый – не мог он в «отчёты» попасть.
И было здесь важно то, чтобы его б не посмели украсть.
Как будто бы есть он, но нету. Как будто бы тело, но тень.
Как будто кто прячется где-то. Как будто бы ночь, а не день.
Опять же, по тем же законам, всё должен правитель узнать,
а значит, что разума стоны придётся ему передать.
И кто же ей богу предскажет реакцию в этом его.
Возможно, жестоко накажет, потребует, может, чего.
Однако тянуть с делом этим возможности, право же, нет.
Такая уж должность на свете – держать заставляет ответ.
И выбрав для этого утро, к Аллумне пришёл Валлерон.
Ему всё поведал – как будто истратил «последний патрон».
Реакции в этом мгновенной он, ясное дело, не ждал.
Правителю быть откровенным, как видно, сам бог заказал.
И знал Валлерон, что Аллумна, имея решенье на взлёт,
ведёт себя всё-таки умно – с ответом день-два он, но ждёт.
Семь дней и ночей пробежало, но нету вестей из дворца.
Так что же царю помешало вопрос довести до конца?
Не уж-то атлантов правитель, который совсем не дурак,
отнёсся к вопросу, как зритель, не знающий – что в нём и как?
Раздумья сии Валлерона уже одолели вконец.
Готов он был даже «погоны» свои положить на ларец.
Души прекратилось томленье лишь в утро пришедшего дня.
Аллумна прислал приглашенье: «Приди, Валлерон, до меня».
И вечером только стемнело, пошёл Валлерон во дворец,
надеясь, что к этому делу положен там будет конец.
И пусть были странные речи о том, что правитель решил,
но всё-таки после той встречи, казалось, прибавилось сил.
Ему поручили оформить такой вот закрытый концепт –
облечь информацию в форму, составив секретный «рецепт».
Он выполнил всё аккуратно, сумев в это душу вложить.
Лишь двум это было понятно, лишь двое могли оценить.
Потом, в ощущенье покоя, при свете мигающем свеч,
они заключили Святое, друг другу поклявшись беречь.
Поклялись нести сквозь пространство какую-то суть бытия,
Земле на путях её странствий дающую Высшее Я.
*
С тех пор под луною и небом промчалась громада веков.
И что это – быль или небыль – никто вам сказать не готов.
Лишь тот, кто пронёс эту тайну чрез плотные глыбы времён,
прочтя это (чисто случайно), ухмылкой прикроется он.
Но кто ж эту тайну покоит? И как его можно найти?
Как смог он за время такое в могилу её не снести?
Не знаем мы сила какая могла это всё сохранить.
Как можно, сто раз умирая, остаться на свете и жить?
Вопросы великие эти, конечно, имеют ответ.
Пусть он пока будет в секрете, чтоб выстоять смог этот свет.
09.11.2012
Мы вернулись опять к Истокам...
Мы вернулись опять к Истокам, порождающим Суть и Формы
во Вселенной нашей бескрайней – средоточье энергий и сил.
Но встречают нас там жестоко и считают такое нормой,
сберегая на случай крайний, что никто из нас не просил.
Из Истока, как и бывает, истекало само пространство.
И пространство творило чудо, и творилось оно всегда.
Но не каждый, конечно, знает про вселенское постоянство –
появляется ниоткуда, растворяется в никуда.
Возвращенье далось непросто – мы, как будто, во сне безумном,
проступленье узрели ЛИКА – существо, но не существо.
Мы не знаем – какого роста? Мы не знаем – насколько умно?
Но нам ясно в тоске великой, что открылось нам ЕСТЕСТВО.
Описать нам всё очень сложно – не хватает воображенья.
Можно только сказать об этом, чтобы можно было решить –
что возможно, что невозможно? Что застой есть, а что движенье?
Где учёным нам, где поэтом больше следовало бы быть?
Но, быть может, совсем не это нам записано на Скрижалях?
Может, нам только так сдаётся, что наш выбор из этих двух?
И приходят потоки Света, и потом скрываются в далях.
Но при этом нам остаётся то, что может питать наш дух.
Вот мы сами стали Истоком, Формы с Сутью творя иными,
во Вселенной иного свойства, где Любви и Свободы сад.
И в блуждании одиноком, намерениями благими,
мы рождаем мироустройство, закрывая паденье в Ад.
Но пока происходят роды, и оно ещё не явилось
и ещё не имеет тела, и душа в него не вошла,
и в Стихиях новой Природы недостаточно проявилось –
мы имеем с Твореньем дело на границе Добра и Зла!
Мы одно творящее тело. Мы скреплённые Высшим Браком.
И парим мы в бытийных сферах без препятствий и без преград.
Мы две части святого дела. Мы помечены странным знаком –
Посвященье мы в Нашу Веру получили взамен наград.
Мы привыкли давно с тобою к ощущеньям такого плана.
Но всё это заняло время и усилья души берёт.
Мы готовы к миру и к бою. Мы носители Элинтана.
На себя мы взвалили бремя находить в этом мире брод.
Но не только найти нам надо – показать его всем готовым.
Чтоб могли они вместе с нами по нему решиться идти.
Ни дождей, ни молний, ни града, ни иную стихий основу
не должны мы бояться сами на Великом этом Пути.
В жизни каждого есть проблемы, с ними боремся мы отважно.
И, наверно, только в сатире можно верно на них взглянуть.
Нас волнуют иные темы. И не так уж нам даже важно,
как живём мы в подлунном мире. Важно – что МЫ ПРОХОДИМ ПУТЬ!
10.11.2012
Comments